6 апреля состоялась открытая лекция Г. А. Авдеевой «Музыкально-песенные интерпретации поэтических текстов», которая была посвящена проблеме музыкальной трактовки (переосмысления) поэтических текстов на примере произведений как зарубежных авторов (А. Рембо, Х. Р. Хименеса), так и отечественных (В. Маяковского, М. Цветаевой, О. Мандельштама).

Занятие включало две части. В первой – речь шла о своеобразной двойной интерпретации: переводческой и музыкальной – произведений Артюра Рембо «Пьяный корабль» и Хуана Рамона Хименеса «Ливень осенний».

Г. А. Авдеева кратко познакомила слушателей с особенностями творческой судьбы Рембо и Хименеса. Особое внимание было уделено французскому поэту, который создал свои шедевры в возрасте от 14 до 19 лет, после чего порвал с поэзией. Творчество Рембо и по сей день окружено многочисленными легендами и мифами. Поэт всегда чувствовал себя особенным человеком, чужаком, «прокаженным». В нем жил дух абсолютной непокорности, тоска по абсолюту, порыв к бегству, к бунту. Состояние тотального освобождения поэта он называл «ясновидением». Согласно Рембо, «поэт делается ясновидцем посредством длительного, напряженного и сознательного расшатывания всех чувств». Блестящим образцом ясновидческих опытов Рембо стало стихотворение «Пьяный корабль», созданное им в 16 лет.

«Пьяный корабль» А. Рембо неоднократно привлекал внимание русских переводчиков. Но это произведение – некий Грааль для переводчиков, философский камень, для создания которого нужно не только профессиональное мастерство, но и некая алхимическая магия, волшебство, чудо.

Павел Кашин создал композицию «Пьяный корабль» по мотивам стихотворения-поэмы Артюра Рембо, то есть предложил своего рода вольный пересказ произведения и положил его на музыку. Многочисленные переводчики пытались создать вариант, близкий к первоисточнику на лексическом уровне. Сам же Рембо делал ставку не на смысл стихотворения, а на его суггестивную силу, иррациональное воздействие. В какой-то степени это удалось Павлу Кашину за счет музыкальной составляющей и специфического вокала.

В качестве музыкальной и изобразительной интерпретации произведения Хименеса слушателям была предложена версия Светланы Сургановой – оригинальный видеоклип на песню.

Вторая часть лекции была посвящена сопоставительному анализу некоторых музыкально-песенных трактовок произведений В. Маяковского, М. Цветаевой и О. Мандельштама. Присутствующие на лекции активно включались в обсуждение различных версий. Так, например, были рассмотрены варианты музыкально-вокального прочтения стихотворения Маяковского «Скрипка и немножко нервно». Большая часть слушателей согласилась с тем, что более аскетичная и даже слегка угловатая версия группы «Археоптерикс» оказалась убедительнее, чем виртуозная вокально-музыкальная вариация Елены Камбуровой.

В отношении некоторых трактовок мнения аудитории разошлись. При этом в ходе обсуждения было отмечено, что интерпретацией является и восприятие адресатом как поэтического текста, так и его музыкального воплощения. Само по себе поэтическое произведение предполагает множественность прочтений, а ближе всего поэзии – музыка. Поэтому в результате взаимодействия этих двух видов искусств и рождаются иногда произведения, оказывающие суггестивное воздействие на слушателя, возможно, достигающие того «абсолюта», которого искал Рембо, а не найдя, разочаровался в художественном творчестве. Ведь «есть нечто в стихах, что важнее их смысла: их звучание», – писала М. И. Цветаева.

Г. А. Авдеева,

доцент кафедры ИЯРФ